ĐẠI HỌC QUỐC GIA HÀ NỘI
TRƯỜNG ĐẠI HỌC NGOẠI NGỮ
  

PHẠM THỊ HỒNG

NHỮNG TỪ CHỈ Y PHỤC
CỦA NGƯỜI NGA VÀ NGƯỜI VIỆT
XÉT TỪ GÓC ĐỘ ĐỐI CHIẾU

LUẬN ÁN TIẾN SĨ TIẾNG NGA

HÀ NỘI - 2008


ĐẠI HỌC QUỐC GIA HÀ NỘI
TRƯỜNG ĐẠI HỌC NGOẠI NGỮ
  

PHẠM THỊ HỒNG

NHỮNG TỪ CHỈ Y PHỤC
CỦA NGƯỜI NGA VÀ NGƯỜI VIỆT
XÉT TỪ GÓC ĐỘ ĐỐI CHIẾU
Chuyên ngành: Ngôn ngữ Nga
Mã số: 62.22.05.01

LUẬN ÁN TIẾN SĨ TIẾNG NGA

Người hướng dẫn khoa học :
1. PGS.TS. Nguyễn Thị Hoài Nhân

2. PGS.TS. Nguyễn Quý Mão

HÀ NỘI - 2008


ХАНОЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИНСТИТУТ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ
  

На правах рукописи
ФАМ ТХИ ХОНГ

СЛОВА-НАЗВАНИЯ РУССКОЙ И
ВЬЕТНАМСКОЙ ОДЕЖДЫ
В СОПОСТАВИТЕЛЬНОМ ПЛАНЕ
Специальность 62.22. 05. 01

Диссертация на соискание
учёной степени кандидата филологических наук

Научные руководители:
Кандидат филологических наук
доцент Нгуен Тхи Хоай Нян
Кандидат филологических наук

доцент Нгуен Куи Мао

ХАНОЙ - 2008 г.



ОГЛАВЛЕНИЕ 1
TRANG PHỤ BÌA TIẾNG VIỆT

2

TRANG PHỤ BÌA TIẾNG NGA

3

LỜI CAM ĐOAN

4

ОГЛАВЛЕНИЕ 1

5

ОГЛАВЛЕНИЕ 2

8

ВВЕДЕНИЕ

10

ГЛАВА 1: СЛОВО КАК НОМИНАТИВНАЯ ЕДИНИЦА

18

ЯЗЫКА


И

КАК

НОСИТЕЛЬ

НАЦИОНАЛЬНО-

КУЛЬТУРНОЙ ИНФОРМАЦИИ
1.1. Язык,

его взаимосвязь и взаимодействие с культурой и 18

мышлением
1.1.1. Взаимосвязь и взаимодействие языка с культурой

18

1.1.2. Языковая и концептуальная картина мира

20

1.2. Слово как номинативная единица языка и как носитель 22
национально-культурной информации
1.2.1. Специфика номинации слова

23

1.2.2. Многозначность и характеристика процесса развития


31

значений слова
1.2.3. Специфика семантики слова

35

1.2.4. Классификация лексической системы

40

1.2.5. Понятие лексико-семантической группы

42

1.2.6. Проблема лесико-семантической группы «Одежда» в

43

русском языке в сопоставлении с вьетнамским
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ
ГЛАВА

2:

47

КЛАССИФИКАЦИЯ


5

СЛОВ-НАЗВАНИЙ 49


РУССКОЙ И ВЬЕТНАМСКОЙ ОДЕЖДЫ
2.1. Точка зрения Brent Berlin и Paul Kаy об опорном слове

51

2.2. Точка зрения J. Lyons о гипонимическом отношении «родо- 54
видовое» и об отношении «часть-целое»
2.3. Точка зрения E.Rosh об отношении «центр и периферия»

57

2.4. Классификация слов-названий русской и вьетнамской одежды 60
2.4.1. Принципы классификации слов-названий русской и 60
вьетнамской одежды
2.4.2. Особенности языковой картины одежды в русском и 67
вьетнамском языках
2.4.3. Классификация слов-названий русской и вьетнамской 77
одежды
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ
ГЛАВА

3:

ВЬЕТНАМСКОЙ


89

СЛОВА-НАЗВАНИЯ

РУССКОЙ

И 91

ОДЕЖДЫ В СОПОСТАВИТЕЛЬНОМ

ПЛАНЕ
3.1. Специфика номинации слов-названий русской и вьетнамской

91

одежды
3.1.1. Особенности наименования одежды в русском и во 92
вьетнамском языках с точки зрения источника
3.1.2. Особенности способов номинации одежды в русском и

98

вьетнамском языках
3.2. Специфика семантики слов-названий русской и вьетнамской 112
одежды
3.2.1. Объѐм значения слов-названий русской и вьетнамской

112

одежды с точки зрения охвата какого-л отрезка действительности

3.2.2. Лингвокультурологическое сопоставление слов-названий 116

6


русской и вьетнамской одежды
ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

162

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

164

ОПУБЛИКОВАННЫЕ НАУЧНЫЕ РАБОТЫ ПО ТЕМЕ

168

ДИССЕРТАЦИИ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

169

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ИЛЛЮСТРАТИВНОГО

181

МАТЕРИАЛА
СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ


185

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

187

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

189

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

209

7


ОГЛАВЛЕНИЕ 2
СПИСОК СХЕМ
Схема 2.1 иллюстрирует гипонимическое отношение «родо- 54
видовое» в русском языке
Схема 2.2 иллюстрирует гипонимическое отношение «родо-

55

видовое» во вьетнамском языке
Схема 2.3 иллюстрирует отношение «часть – целое» в русском

56


языке
Схема 2.4 иллюстрирует отношение «часть – целое» во

57

вьетнамском языке
Схема 2.5 иллюстрирует отношение «часть-целое» слов-названий 86
русской одежды
Схема 2.6 иллюстрирует отношение «часть-целое» слов-названий

88

вьетнамской одежды
СПИСОК ТАБЛИЦ
Таблица1.1: Фрагмент ―Человек‖ из классификации Р. Халлига и

40

В. Вартбурга
Таблице 2.1: Группа слов-названий русской и вьетнамской

49

одежды
Таблице 2.2: Простые слова-названия русской и вьетнамской

62

одежды
Таблице 2.3: Комбинированные и сложные слова-названия


62

русской и вьетнамской одежды
Таблица 3.1: Количество слов-названий одежды, заимствованных 92
в русском и вьетнамском языках

8


Таблица 3.2: Количество слов-названий одежды, заимствованных 93
в русском языке
Таблица 3.3: Количество слов-названий одежды, заимствованных 94
во вьетнамском языке
Таблице 3.4: Количество расчленѐнных и нерасчленѐнных слов-

99

названий русской и вьетнамской одежды
Таблица 3.5: Количество мотивированных и немотивированных

101

слова-названий русской и вьетнамской одежды
Таблица 3.6: Количество слов-названий одежды, имеющих

107

отличительные признаки в русском и вьетнамском языках
Таблица 3.7: Количество слов-названий одежды с широким


112

значением в русском и вьетнамском языках
Таблица 3.8: Иллюстративные примеры со словами с широким

113

значением в русском языке
Таблица 3.9: Иллюстративные примеры со словами с широким
значением во вьетнамском языке

9

114


ВВЕДЕНИЕ
1. Актуальность выбранной темы
Язык является средством общения. Язык помогает людям из
разных стран мира понимать друг друга. Но общение может эффективно
осуществиться только тогда, когда между собеседниками имеются
общие знания о стране, о народе и его культуре, отраженной в
изучаемом языке, так как «каждый язык по-своему членит мир и имеет
особую картину мира, в соответствии с которой обязана организовывать
содержание высказывания языковая личность» [Маслова В.А., 2001, 61].
Следовательно, для точного и свободного использования языка в
общении нужны и точные и глубокие знания об истории и культуре
носителя данного языка. Наиболее значительное условие для понимания
языка, по мнению Б.А. Серебренникова [1977], заключается в том, что у

говорящих на том или ином языке должны быть одни и те же обычаи,
традиция, мораль, привычка, так как они совместно живут на одной и
той же территории страны и тому подобное
Исследованию вопросов «Язык и культура» посвящены работы
русских и вьетнамских учѐных, таких как Е.М. Верещагин, В.Г.
Костомаров

[1976],[1980],

В.Г.

Костомаров,

Ю.Е.

Прохоров,

Б.А.Чернявская [1994], Серебренников [1977], А.А. Брагина [1981],
Нгуен Дык Тон [1988], Т.Н. Нгуен Тхуи Хань [1996], Чинь Тхи Ким
Нгок [1999], В.А. Маслова [2001], Нгуен Ван Тьен [2004] и др. В этих
работах было доказано, что часто не наблюдается взаимопонимания,
иногда

даже

полностью

отсутствует

взаимопонимание


между

представителями разных культур из-за того, что у участников общения
нет знаний о данной общественной культуре поведения. Ведь для того,

10


чтобы понять друг друга, участники в общении должны не только
владеть языком, но и знать о культуре носителя данного языка.
В связи с этим при исследовании проблем о языке, следует
рассматривать их не отдельно, а в тесной взаимосвязи с культурой.
«Язык тесно связан с культурой: он «прорастает» в неѐ как еѐ компонент
и как средство еѐ передачи» [Сепир, 1993, 223]. Но он «в то же время
автономен по отношению к культуре в целом, и он может
рассматриваться как независимая, автономная семиотическая система,
т.е. язык функционирует отдельно от культуры, но всегда тесно
связывается с культурой и отражает культуру как она есть» [Маслова,
2001, 60]. Во всех единицах (в слове, фразеологизме, тексте и т.д.)
любого языка наложен какой-то отпечаток данной национальной
культуры.
Слово как номинативная единица языка играет особую роль в
создании языковой картины мира. Однако, слово – не просто название
предмета или явления. За каждым словом находится какой-то кусочек
человеческого опыта определѐнного «кусочка» окружающего человека
мира [Леонтьев А.А., 1984]. Этот кусочек был пропущен через сознание
человека и в процессе отражения приобрѐл специфические черты,
присущие


данному

национальному

общественному

сознанию,

обусловленному культурой данного народа. Это объясняется тем, что
любое слово любого языка имеет два плана: 1) форму (материальную
сторону - внешнюю оболочку слова); 2) значение (невещественную,
нематериальную сторону); и любое слово включено в три главных
отношения: 1) в отношение к предметам и явлениям действительности,
окружающей человека; 2) в отношение к другим словам языка; 3) в

11


отношение к мыслям, чувствам и желаниям самого человека [Головин
Б.Н., 1977, 70].
Проблеме

слова

как

номинативной

единицы


и

носителя

национально-культурной информации посвящены работы русских,
вьетнамских и многих других лингвистов, таких как А.А. Потебня
[1989], Г.В. Колшанский [1977], Е.М. Верещагин и В. К. Костомаров
[1980], А.А. Брагина [1981], До Хыу Тяу [1981], Нгуен Дык Тон [1988],
Нгуен Тхуи Хань [1996], Чан ФоМаВонг [1998], Ле Тхи Ха [1998], Ю.Е.
Прохоров [2000], В.А. Маслова [2001] и др. Однако, проблема изучения
слов-названий русской и вьетнамской одежды в сопоставительном плане
до сих пор остаѐтся малоизученной.
Одежда, по определению Н.М. Калашниковой [2000, 4-6], - это
одна из трѐх важнейших потребностей в материальной жизни человека:
еда, жильѐ и одежда. Она была создана уже на заре человечества для
защиты тела от солнца, ветра, холода и для помощи в борьбе за
выживание Она является и результатом мышления каждого народа и
одним из наиболее массовых и близких человеку элементов этнической
культуры,

который

представляет

собой

своеобразный

социокод,


передающий информацию из прошлого в будущее Кроме этого, одежда
также содержит информацию о климатических условиях, возрасте,
половой и этнической принадлежности индивида, о месте проживания,
социальном статусе, профессии и т.д., и вообще говоря, одежда может
многое рассказать о стране, в которой она была создана.
Действительно, у русских и вьетнамских людей есть общие и
разные

территориально-географические,

социально-исторические

и

прочие условия, что приводит к общим и разным обычаям и складам
жизни, которые влекут за собой сходства и различия по вкусам в одежде.

12


Этим объясняется наличие таких видов одежды, которые носят и
русские и вьетнамцы, и таких, в которых ходят или только русские или
только вьетнамцы. Этот факт нашѐл отражение в двух языках, чем и
объясняется наличие в них эквивалентной и безэквивалентной лексики,
обозначающей одежду. Практика показывает, что изучающим тот и иной
язык не трудно понимать эквивалентную лексику, лексическое значение
которой намечается в двух этнокультурных и языковых общностях (в
данном случае: в русской и вьетнамской), а безэквивалентная лексика,
обозначающая одежду, в значение которой вкладываются ассоциации,
обусловленные


социально-психологическими

особенностями,

своеобразием национальной культуры, всегда вызывает большие
трудности у собеседников двух культур в осуществлении успешной
межкультурной коммуникации в процессе общения, и в результате чего
обычно получаются коммуникативные неудачи между ними.
Этим

и

обосновывается

выбор

нами

темы

для

своего

исследования. Мы надеемся, что данное исследование, посвящѐнное
рассмотрению слов-названий русской и вьетнамской одежды в
сопоставительном плане, поможет в значительной эффективной мере
решить упомянутые проблемы.
2. Цель исследования

Данная работа имеет своей целью провести сопоставительный
анализ номинативной и семантической характеристики слов-названий
русской и вьетнамской одежды, выявив специфику мышления у русских
и вьетнамцев в номинации слов-названий одежды и в их семантике,
которая отражает какие-то эмоциональные и эстетические ассоциации,
связанные с традицией, обычаями, бытом и духовной жизнью каждого
народа.

13


3. Задачи исследования
Для достижения намеченной цели в работе поставлены следующие
конкретные задачи:
1)

Дать

обзор,

во-первых,

проблемы

взаимосвязи

и

взаимодействия языка и культуры, специфики языковой картины мира и
роли слова в создании языковой картины мира; во-вторых, проблемы

слова как номинативной единицы языка и как носителя национальнокультурной информации; в-третьих, проблемы сопоставления русского
языка с вьетнамским.
2) Дать классификацию слов-названий русской и вьетнамской
одежды по

гипонимическому отношению «родо-видовое» и по

отношению «часть-целое».
3) Провести исследование специфики:
- в языковой картине одежды у носителей русского и вьетнамского
языков;
- в номинации слов-названий русской и вьетнамской одежды;
- в семантике безэквивалентной лексики (обозначающей предметы
национальной одежды) и лексики (обозначающей предметы одежды,
которые

имеются

в

двух

картинах

одежды),

отражающей:

а)


тождественные эмоциональные и эстетические ассоциации; б) частично
совпадающие эмоциональные и эстетические ассоциации; в) полностью
различающиеся эмоциональные и эстетические ассоциации, связанные с
традицией, обычаем и духовной жизнью каждого народа.
4. Объект исследования
Для решения этих задач объектом исследования выбраны ЛСГ
слов-названий одежды и ЛС подгруппа слов-названий головного убора в
русском и во вьетнамском языках. Этот выбор вполне оправдан тем, что,

14


во-первых, традиционно в русскую и вьетнамскую национальную
одежду включаются и предметы одежды и предметы головного убора, и
слова-названия одежды и головного убора принадлежат к основному
запасу лексики в каждом языке; во-вторых, это названия предметов
одежды и головного убора, одной из трѐх важнейших потребностей в
материальной жизни человека: еда, жильѐ и одежда; в-третьих,
исследование номинативной и семантической характеристике словназваний русской и вьетнамской одежды позволяет сделать ценные
выводы о специфике языкового мышления у русских и вьетнамцев.
5. Методы исследования
При исследовании теоретической предпосылки использованы
такие приѐмы, как анализ, обобщение, систематизация источников
научной информации, связанной с темой данной диссертационной
работы.
А при решении конкретных задач исследования использованы
сопоставление как главный метод и совокупность его вспомогательных
приѐмов: перечисление, наблюдение, описание, компонентный анализ,
анализ, обобщение, метод математической статистики.
6. Материалы исследования

Основными материалами являются различные толковые словари
русского и вьетнамского языков, русско-вьетнамские и вьетнамскорусские словари, материалы научно-публицистического характера, а
также фольклорные и художественные тексты на русском и вьетнамском
языках как в оригиналах, так и в переводе.
7. Научная новизна исследования
Научная новизна исследования заключается в следующем: в нѐм
впервые:

15


а) проведена эффективная классификация слов-названий русской и
вьетнамской одежды по гипонимическому отношению «родо-видовое» и
по отношению «часть-целое», и выделена специфика языковой картины
одежды у русского и вьетнамского народов.
б) проведено сопоставительное исследование номинативной
характеристики слов-названий одежды по параметрам источников и
способов номинации и их семантической характеристики с точки зрения
лингвокультурологии. На основе этого сделаны выводы о специфике
языкового мышления русским и вьетнамским народами в номинации
слов-названий

одежды;

о

специфике

реалий,


названных

безэквивалентной лексикой, отражающих национальную традицию,
обычаи,

быт

нации

и

лексики,

семантика

которой

отражает

тождественные и различные ассоциации двух народов и тем самым
представляет огромный интерес для всех тех, кто изучают эти языки как
иностранные.
8. Теоретическая и практическая значимость исследования
Теоретическая

значимость

проведѐнного

исследования


заключается в том, что оно на сопоставительном материале даѐт
правильность

лингвокультуроведческого

подхода

к

изучению

специфики слова; и тем самым внесѐт скромный вклад в изучение
теоретических проблем лингвокультурологии.
Практическая значимость исследовательской работы заключается
в том, что результаты проведѐнного исследования могут быть
использованы: 1) в обучении филологических студентов-вьетнамцев на
курсах по русской лексикологии, особенно по вопросам о лексикосемантических группах; 2) для преодоления языковых барьеров при
употреблении слов-названий предметов и явлений в языках, вообще и

16


русской одежды, в частности, в процессе обучения вьетнамцев русскому
языку как иностранному; 3) для адекватного восприятия и понимания
художественного текста и точного перевода слов-названий одежды и
выражений со словами-названиями одежды с русского языка на
иностранный, а также с иностранного на русский; 4) при составлении
части «Слова-названия одежды» в русско-вьетнамских и вьетнамскорусских страноведческих словарях.
9. Структура и объѐм работы

Данная диссертация объѐмом в 158 страниц машинописного
текста

кроме

Введения,

Заключения,

Списка

использованной

литературы, Списка источников иллюстративного материала, Словарей
и справочников и трѐх приложений, составляющих 40 страниц, состоит
из трѐх Глав: 1) Слово как номинативная единица языка и как носитель
национально-культурной информации; 2) Классификация слов-названий
русской и вьетнамской одежды; 3) Слова-названия русской и
вьетнамской одежды в сопоставительном плане.

17


ГЛАВА 1
СЛОВО КАК НОМИНАТИВНАЯ ЕДИНИЦА ЯЗЫКА И КАК
НОСИТЕЛЬ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ ИНФОРМАЦИИ
1.1. Язык, его взаимосвязь и взаимодействие с культурой и
мышлением
Как известно, язык есть знаковая система. Своей знаковой
системой (морфемой, словом, предложением, текстом и т.п.) язык

помогает людям обменяться мыслями, чувствами и опытом в труде и в
жизни и передаѐт сокровища национальной культуры, что он хранит в
себе, из поколения в поколение. Всѐ это объясняется тем, что язык
неразрывно связан с человеческой культурой и мышлением. Однако, как
соотносятся между собой язык, культура и мышление? Этот вопрос
будет подробно рассматриваться в дальнейшем.
1.1.1. Взаимосвязь и взаимодействие языка с культурой
Взаимосвязь и взаимодействие языка и культуры является одной
из

центральных

проблем

лингвокультуроведении.

В

в

языкознании,

решении

этой

в

страноведении


проблемы

и

наметилось

несколько подходов, которые вкратце были изложены в труде В.А.
Масловой [Маслова В.А., 2001, 60].
Представителями первого подхода были российские философы –
С.А. Атановский, Г.А. Брукушкин, Э.С. Маркарян. В этом подходе
подчеркивалось одностороннее воздействие культуры на язык, а вопрос
об обратном воздействии языка на культуру пока остаѐтся открытым.
А представители второго подхода Э. Сепир и Б. Уорф,
разработавшие

так

называемую

18

гипотезу

лингвистической


относительности, подчѐркивали одностороннее воздействие языка на
культуру: «Язык тесно связан с культурой: он «прорастает» в неѐ,
«является обязательной предпосылкой развития культуры в целом»
[Сепир Э., 1993, 223].

Мы придерживаемся третьего подхода, представители которого
выдвинули гипотезу о том, что отношения между языком и культурой
могут рассматриваться как отношения части и целого. Хотя язык может
быть воспринят как компонент культуры и как орудие культуры, но он в
то же время автономен по отношению к культуре в целом, и он может
рассматриваться как независимая, автономная семиотическая система,
т.е. язык функционирует отдельно от культуры, но всегда тесно
связывается с культурой и отражает культуру как она есть. Функцию
знаков культуры, по мнению В.А. Масловой [2001, 61],

могут

выполнять языковые знаки. Основным знаком культуры и носителем еѐ
информации является слово. Об этом утверждает и А.А. Брагина [1981,
171]:
Слово отражает общество и в свою очередь само обусловлено
жизнью общества. Есть особые ключевые слова каждой эпохи
и каждого народа. Их рождение определено значительными
событиями, характерными для того или иного времени.
История таких слов более непосредственно, открыто связана с
историей общества и

современной его

историей. Они

позволяют заглянуть в жизнь «через слово», увидеть в слове
отражение текущей жизни. В слове же запечатлено и наше
прошлое, запечатлена и связь прошлого с настоящим, отражен
сам процесс развития, формирования культуры.


19


В слове отражается не только материальная, но и духовная жизнь
каждого народа. Наблюдая «жизнь» слов в жизни общества, нельзя не
отметить разнообразие номинативных (словообразовательных) путей и
путей развития их значения. По мнению Р.А. Будагова, образование
слова тем или иным путѐм, качественные сдвиги в семантических
изменениях в каждом случае связаны с конкретными же социальноисторическими условиями [По Брагиной А.А., 1981, 173].
Таким образом, взаимодействие слов и реалий, слов и культуры
общества создаѐт «языковую картину» мира. В дальнейшем мы
рассмотрим живую связь слов с культурой каждой страны.
1.1.2. Языковая и концептуальная картина мира
Можно сказать, понятие «языковая картина мира» имеет давнюю
историю.

Интерес к языковой картине мира обнаруживается ещѐ в

работах В. Гумбольдта [1985], в которых язык рассматривается в
нескольких аспектах. Язык связан с мышлением и с его помощью можно
выразить понятия и идеи. Его концепцию во многом продолжал и
развивал А.А. Потебня [1989]. Однако, главным предметом его
исследований было слово. Мы разделяем его мнение о том, что слово
тесно связывается с мышлением человека и играет важную роль в
познании человеком мира.
Роль слова в создании языковой картины мира подчѐркивалась и в
работах таких современных лингвистов, как Е.М. Верещагин и В.Г.
Костомаров [1980], Л.А. Новиков [1982], А.А. Леонтьев [1984], Н.Г.
Комлев [1992], У. Гохуа [1995], В.В. Воробьѐв [1997], С.М. Прохоров

[2000] и др.
Слово, по мнению Л.А. Новикова [1982, 69], – не просто название
предмета или явления, определѐнного «кусочка» окружающего человека

20


мира. Этот кусочек реальности был пропущен через сознание человека и
в процессе отражения приобрѐл специфические черты, присущие
данному национальному общественному сознанию, обусловленному
культурой данного народа.
Говоря о слове, С.М. Прохоров подчѐркивает: «Слово можно
сравнить с кусочком мозаики. В разных языках эти кусочки
складываются в разные картины. (…)» [2000, 14].
Н.Г.

Комлев

рассматривает

слово

в

трѐх

семантических

измерениях: в знаковом, лексико-понятийном и денотативном, «имея в
виду, что эти срезы его содержательной структуры по-разному

вовлечены в сферу мировосприятия» [1992, 26].
Рассмотрение

внутреннего

и

внешнего

значения

слова

в

образовании языковой картины мира позволяет У. Гохуа отметить, что
«языковая картина, продукт взаимодействия реальности мышления и
языка, - факт национально-культурного наследия народа. Обладая,
помимо специфично отраженных знаний о мире, ещѐ и собственной
семантикой,

языковые

картины

мира

становятся

источником


дополнительной к концептуальной картине информации о реальности»
[1995, 43-44].
Из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что слово
тесно связывается с культурой общества и мышлением человека, и тем
самым играет особую роль в создании языковой картины мира: слово –
не просто название предмета или явления, а носитель национальнокультурной информации каждого народа. «Слово может рассказать и о
времени, и о среде, в которых оно бытует. Восприятие слова во всей его
семантической глубине создаѐт предпосылки для понимания жизни,

21


истории, материального и духовного богатства того народа, язык
которого мы изучаем» [Брагина А.А., 1981, 27].
1.2. Слово как номинативная единица языка и как носитель
национально-культурной информации
Много определений о слове было создано А.А. Потебней [1958],
Л. Блумфилдым [1968], Л.В. Щербой [1971], В.В. Виноградовым [1972],
Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым [1976], Б.Н. Головиным [1977],
Э. Сепирым [1993] и др. На их основе можно сказать следующее: 1) У
слова есть материальная сторона (это внешняя оболочка слова, по
которой человек его узнаѐт); 2) У слова есть и другая, невещественная,
нематериальная сторона (или план содержания – семема): то, что нельзя
увидеть или услышать – это его значение. Без значения нет и слова.
Например, звучание русского слова «рубашка» не помогло человеку, не
знающему русского слова, понять, что такое такого типа одежда. Ведь
он не знал значения этого слова; звучание и даже лексическое значение
русского слова «мундир» также не помогло человеку понять, что
означает это слово в выражении «пачкать мундир», так как он не знает,

что в значении слова содержится ещѐ какой-то эмоциональный и
эстетический оттенок; 3) Слово нужно для того, чтобы называть предмет
и явление окружающего мира. Эту номинативную функцию слова
можно наблюдать во всех языках мира. Однако, «слово одного языка не
покрывает слово другого» [Потебня А.А., 1958, 28]. Например, предмет
одежды,

которым

покрывают

верхнее

туловище

человека,

во

вьетнамском языке называется словом ―áo‖, а в русском – словами
―рубашка‖, ―кофта‖, ―свитер‖ и др.
Чтобы узнать, как в языке возникают названия и почему разные
народы по-разному называют одни и те же предметы и явления, какие

22


способы номинации и пути пополнения его лексического богатства
существуют, следует подробно рассматривать номинативную специфику
слова.

1.2.1. Специфика номинации слова
Можно сказать, вопрос о номинации слова имеет очень давнюю
историю. С давних времѐн, вопрос о номинации слова был оживлѐнно
спорным между учѐными и философами, такими, как Платон, Кратил,
Сократ из разных стран античного мира (Индия, Китай, Греция, Рим)
[По Голановой Е.И., 1989, 36].
А нужно отметить, в прошлых веках между реалистами и
номиналистами не было единого мнения по данному вопросу. При этом
значительную роль сыграли выдающиеся представители общего и
теоретического языкознания: В.Ф. Гумбольдт [1985], А.А. Потебня
[1989], Э. Сепир [1993], Ф. Соссюр [1933], В.Г. Гак [1977а], [1977б],
В.Б. Касевич [1977], Г.В. Колшанский [1977], Е.М. Верещагин и В.Г.
Костомаров [1980] и др. Исследованию вопросов о специфике
номинации и переноса значения слов-названий посвящены работы
русских и иностранных лингвистов, таких, как А.К. Матвеев [1969],
В.Г. Арьянова [1970], О.А. Султаньяева, Т.Н. Чайко, Н.Б. Ковалева
[1971], Нгуен Дык Тон [1988], [2002], Нгуен Тхюи Кхань [1996], Чан
фомавонг [1999], Э.А. Галиева [2005] и др.
Мы согласны с мнением Г.В. Колшанского [1977, 101] о том, что
«номинация есть закрепление за словом понятия, отражающего
определѐнные признаки предметов». По нашему наблюдению, каждый
предмет имеет множество признаков. Однако, отразить в сознании все
эти признаки одновременно невозможно, поэтому при наименовании
познающий субъект отбирает в называемом предмете несколько

23


признаков или один наиболее характерный признак, которые, как
правило, берутся в основу наименования. Основной признак, по

которому получил своѐ название тот или иной предмет, А.А. Потебня
[1989, 171] называет «представлением», или «внутренней формой».
Внутренняя форма или мотивировка производных и сложных слов
может осознаваться благодаря знанию значений деривационной базы и
деривационного показателя, – это тот признак предмета, который
положен в основу его названия. Например, «одежда» – это то, вo что
одевается, «кроссовки» первоначально – то, в чѐм бегают кросс и т.д.
Разумеется, у предмета могут быть разные признаки, и каждый из них
может быть положен в основу названия. В таком случае возникают
равнозначные, по-разному мотивированные наименования. Скажем,
один и тот же предмет одежды может быть назван ватником – потому
что он подбит ватой, стеганкой – потому что он простеган, прошит
продольными швами, телогрейкой – потому что его назначение
заключается в том, чтобы согревать тело и т.д. Во многих словах
вьетнамского языка представление проявляется ясно: «áo len» (кофта из
шерсти), «áo bông» (рубашка из ваты), «mũ đinh» (шляпа которая остра
как гвоздь), «mũ nấm» (шляпа, которая похожа на гриб), «mũ lông»
(меховая шляпа) и т.д. [Глебова И.И., Соколов А.А., Вьетнамскорусский словарь, 1992]. В русском языке – «футболка» (от ―футбол‖),
«одежда» (от ―одевать‖), «наряд» (от ―нарядиться‖), «спецодежда» (от
―специальный‖ и ―одежда‖) и т.д. Всѐ это – примеры внутренней формы,
которая лежит на поверхности и очевидна для каждого носителя языка.
Действительно, очень часто бывает, что тот признак, по которому
получил своѐ название тот или иной предмет, не является главным и не
выражает сущности предмета, явления, но языковой традицией

24


закрепляется


именно

функционировать

в

это
речи.

наименование,
Такой

путь

и

слово

начинает

наименования

считается

популярным во вьетнамском языке. Например: «khăn mỏ quạ» во
вьетнамском языке объясняется так: это женский квадратный головной
платок, обмотанный вокруг головы в остром над лбом виде (khăn vuông
phụ nữ thành hình nhọn ở trước trán). По-нашему, признак mỏ quạ не
является главным признаком, а главным – головной и квадратный;
однако этот признак положен вьетнамцами в основу наименования, как

специфический.
Итак, от чего ещѐ зависит выбор признака наименования? На эти
вопросы может помочь ответить и сам

язык и окружающая

действительность, так как причины лежат и вне языка, и в самом
языке. К языковым причинам относятся внутренняя форма слова и его
семантика. А к внеязыковым причинам прежде всего относятся условия
жизни разных народов, населяющих нашу планету, и разные народы посвоему «членят» окружающий мир, выделяя и называя в нѐм в первую
очередь то, что важно именно для их жизни, и это закрепляется,
фиксируется в языке. Без учѐта условий, в которых живѐт народ, нельзя
по-настоящему понять язык. В связи с этим, номинация связана с
национальными традициями, историей, культурой, в немалой степени
зависит и от географической среды, места проживания народа и
климата. Например: Вьетнамское слово «nón lá» (нон ла) - название
островерхней шляпы из пальмовых листьев, благодаря переплетению
которых шляпы хорошо противостоят солнцу и дождю. «Nón lá»
пользуется для охраны головы крестьянином, работающим в рисовом
поле, от палящего солнца или, наоборот, от субтропических дождей,

25


которые часто идут во Вьетнаме. Итак, без учѐта условий, в которых
живѐт вьетнамский народ, нельзя понимать, что такое слово «nón lá».
Однако по мнению А.А. Потебни [1989, 175], в ряде русских слов,
особенно в непроизводных, представление (оcновной признак, по
которому получил своѐ название тот или иной предмет) исчезает,
например, в русском слове «кофта» содержание не представляется

никак, а потому представления в нѐм вовсе нет, оно потеряно. Вокруг
нас полно случаев, когда лексема не имеет явной внутренней формы:
человеку неясно, как слово возникло, на какой признак предмета
опиралось наименование. Почему галстук называется «галстуком»?
Правда, достаточно провести некоторые филологические разыскания,
чтобы установить: слова первоначально имели свою внутреннюю
форму, только со временем она у некоторых из них стерлась,
затемнилась. По мнению Бориса Нормана [2001, 61-66], слово «галстук»
пришло в русский язык из немецкого языка, а там это слово означает
буквально «шейный платок». Но в целом получается, что места для
внутренней формы в плане содержания слова не остаѐтся. Судя по тому,
что мотивировка легко утрачивается, забывается (в частности, как мы
видели, она теряется при переходе слова из одного языка в другой, то
есть при заимствовании), можно сказать, что она слову вообще-то и не
нужна. А когда слово уже приживѐтся в языке, получит свой «паспорт»,
войдѐт в словарь, внутренняя форма может легко отмереть, забыться.
Это представление исчезает также в ряде вьетнамских словназваний, таких как «áo» (рубашка, кофта и др.) «quần» (брюки, штаны,
панталоны и др.) «váy» (юбка) и др. Без этимологических вьетнамских
словарей нельзя объяснить, откуда возникают эти немотивированные
слова.

26